Эксперимент

1.Начало
2 года назад я уволился из банка для того, чтобы найти дело по душе. К такому решению я пришел не сразу. Множество причин капля за каплей наполняли чашу, которая в итоге переполнилась. За спиной остались учеба в кадетском корпусе, не поступление в военный ВУЗ из-за травмы позвоночника, переезд в Москву, поступление на бюджет в гражданский ВУЗ с 3-й попытки, ночная работа с 1-го курса, чтобы оплачивать аренду жилья, свадьба, рождение дочери, измена, развод, переезд, уход с головой в работу, окончание ВУЗа и как итог — разочарование в работе и положении в жизни. Так я оказался на пороге коренных перемен.
Чем заняться в дальнейшем, я не знал, поэтому решил пробовать. Сначала меня понесло в риэлторский бизнес, но эта сфера оказалась не приемлема и по моральным аспектам и по времени получения результатов (одну квартиру можно продавать в течение нескольких месяцев, а деньги за жилье в Москве нужно платить ежемесячно). Так перед моим взором оказалось предложение о возможном трудоустройстве в инвестиционную компанию. В соответствии с предложением необходимо было пройти 3-хмесячное обучение без оплаты, по результатам которого особо отличившихся могли оформить в штат компании. Время оказалось главным фактором отсева. До финишной прямой дошли я и мой товарищ Сергей. В итоге в штат оформили меня одного с окладом в 20 тыс. руб. Работа была типичная, писать аналитические обзоры по состоянию экономики, раскрывать причины, оказавшие влияние на котировки, а также заниматься поиском инвестиционных идей.

Компания была новая, коллектив очень интересный, молодой, работы было много! Все было в новинку, переполняла жажда всему научиться и стать профессионалом! Тогда я даже и представить себе не мог, какой опыт позволит получить мне эта работа, с какими суммами придется иметь дело, и через что придется пройти многим сотрудникам!
2.Развитие
Оказавшись в молодой инвестиционной компании, меня переполняло много положительных эмоций. Вот то, к чему я стремился, думал я! Отбор в компанию был достаточно жесткий, а оплата оставляла желать лучшего. Но главное — это возможность учиться, развиваться и заниматься любимым делом. Коллектив был в основном молодой, я оказался в кругу способных и творческих парней и девушек. Да и сам учредитель был молод и буквально излучал энергию, был требователен к себе и каждому. Поэтому атмосфера оказалась самой благоприятной. В компании (правильнее будет употребить термин «холдинг», поскольку было несколько юридических лиц) одновременно развивали несколько направлений, связанных с инвестиционной сферой: медиа, обучение и инвестиции. В рамках медиа-направления создавали свое радио, следующим этапом должно было стать телевидение. Направление обучения сначала должно было выполнить задачи подготовки и повышения квалификации собственных кадров, далее планировалось создать комплекс платных обучающих программ для клиентов, кроме того, здесь проводилось бесплатное обучение трейдингу с целью выявить способных будущих трейдеров для их последующего приглашения в проп. Но основным являлось инвестиционное направление. Именно здесь создавалась та прибыль, которая являлась источником финансирования всех направлений. Суть всей инвестиционной деятельности можно охарактеризовать так. Учредитель давал деньги в управление своим сотрудникам. Значительная часть этих средств была определена для создания инвестиционного портфеля, инвестиции не были ограничены ни конкретными инструментами, ни отдельными рынками, единственным ограничением были возможности брокеров. За формирование и оперативное управление портфелем отвечал приглашенный из-за рубежа специалист (в целях конфиденциальности будем называть экспата Юрой). По всей видимости, Юре платили много, поэтому к нему был приставлен молодой помощник Филипп, который должен был перенять необходимый опыт и впоследствии остаться на замену. Юра тоже был не лыком шит и своим опытом делиться не спешил. Я, конечно, пытался использовать каждую возможность послушать о чем он говорит, узнать, что делает или выполнить какое-либо поручение. Он любил говорить, что за свои знания заплатил очень дорого! Давая тем самым понять, что не собирается тратить на таких как я свое время. Учитывая мои знания и его опыт можно было с уверенностью утверждать, что мы разговаривали на разных языках. Кроме того, когда я пытался поделиться своими скудными соображениями (торговыми идеями), он отказывался слушать и повторял, что он не продает свое мнение и чужое не собирается покупать. Хотя я думаю, что он просто не видел ценности моих слов. Впоследствии он отзывался обо мне, как о человеке, который все неверно говорит.

Остальные деньги учредителя были распределены по счетам между трейдерами, торговавшими на американских биржах и на нашем рынке.
Причем средствами для российского рынка также управлял отдельный управляющий Егор и его подчиненные трейдеры. Егор со своими товарищами держался особняком, находился в отдельном помещении и был от нас отделен. Поэтому общение было сведено к минимуму.
С ребятами, торговавшими в Америке, напротив было тесное сотрудничество, поскольку в тот момент я занимался анализом состояния американского рынка, много читал иностранной прессы в поисках полезной информации: слухах о возможных M&A, IPO, авариях и прочих ЧП, которыми делился с коллегами, применявшими стратегии Event Driven.
Одним из трейдеров на американском рынке был очень интересный человек, который в свое время переехал в штаты с постсоветского пространства, и работал трейдером в Майами, а затем вернулся в Россию. Он был богом в торговле американскими акциями, с другой стороны, возможно, он был одержимым игроком. Я считаю его одним из своих негласных учителей
Время шло, я работал и учился порой по 12 часов в день и получил повышение до позиции аналитика и теперь активно работал с терминалом Bloomberg.
По субботам мы с коллегами собирались играть в футбол. Это была любимая игра моего детства, поэтому у меня сохранились хорошие навыки. Так в неформальной обстановке я более тесно сошелся с учредителем, его братом, а также Юрой, Егором, Филиппом и другими.
Тогда я узнал об идее Учредителя. Он сам был трейдером, свой капитал приумножил на падении 2008 года (это стало понятно с его слов). Однако сам он уже был не в состоянии управлять такими огромными средствами, что и стало причиной создания бизнеса. Его идеей было создать некий коллективный орган из нескольких человек, которые бы смогли воплощать коллективные инвестиционные решения в жизнь и нивелировать риски отдельного управляющего. Кроме того, это должно было позволить сглаживать недостатки каждого члена такого органа и помочь раскрыться сильным сторонам.
3.Эксперимент
Идея создания коллективного органа управления начала реализовываться. И я оказался причастным к этому. Первые попытки, как позже выяснилось, уже предпринимались. Тогда нескольких успешных трейдеров объединили, дали им общие средства, а оплата осуществлялась на основании их общего финансового результата. Конечно, такая попытка объединения была обречена. Коллектив, в котором один зарабатывает, а другой сливает, притом, что итоги делятся поровну, обречен на распад. Более того, участники были уже сформировавшимися трейдерами со своими манерами торговли, и подгонять их индивидуальные правила под общие могло означать только одно — снижение эффективности. Получить эффект синергии в таком варианте не представлялось возможным.
Однако идея продолжала искать другие варианты своего материального воплощения. Постепенно я, Юра, Филипп, Егор и Дмитрий (мой коллега по работе, который на тот момент был старшим среди аналитиков, а по вечерам торговал американскими акциями) стали собираться по указанию Люсорта Дюмортеля (учредителя) для обсуждения текущих рыночных ситуаций и перспектив. Я в основном был как сторонний наблюдатель и должен был вести протоколы таких собраний, кроме того я предоставлял подготовленные совместно с другими аналитиками материалы, содержащие самую важную информацию по рынку на каждый день. Юра считал, что у России колоссальные перспективы, поэтому его основной рекомендацией всегда было «покупать Россию». Он считал, что кризис остался позади, мировая экономика развивается, денег много, инфляция не исчезла, нефти становится все меньше, а спрос растет, поэтому впереди только рост цен на все! Его идеи в значительной степени основывались на фундаментальном анализе. Егор напротив, был, по сути, спекулянт и выжидал появления «идеальных точек входа». Я уважал Юрия за его знания и опыт, тем не менее, становился все большим сторонником спекулятивной торговли, основанной во многом на техническом анализе.
Постепенно в рамках собраний у меня появилось право высказывать свое мнение. На тот момент мы с Дмитрием уже торговали на российском срочном рынке на небольшом счете, предоставленном компанией.

В рамках таких собраний все же сохранялась напряженность и чувствовалась дискриминация. Зачастую это было вызвано вопросами, которые теперь никто из участников не задает и не пытается на них ответить. Хотя тогда ответы на такие вопросы были обязательны и тщательно протоколировались, кроме того требовалось обоснование мнения. К одному из таких вопросов я отношу «В каком направлении будет двигаться рынок сегодня?» Спустя время я понимаю, что на многие вопросы, которые были тогда на повестке не в состоянии ответить достоверно ни один инвестиционный гений. Нужно быть провидцем, чтобы отвечать на вопросы из будущего.
Кроме того, команда оказалась разношерстной, где одни смотрели свысока на других.
Лотерея продолжалась, кто-то угадывал чаще, кто-то реже. Кто-то зачастую оказывался прав, но не мог обосновывать свое мнение, кто-то был обстоятелен, но ошибался. По мере продолжения эксперимента, напряжение усиливалось еще и от того, что возникали кардинально противоположные взгляды на будущее. Я во многом интуитивно, во многом обосновывая технически, считал, что цены на нефть уже слишком высоки и ожидал снижения. Кроме того, индексы все больше прижимались к нижней границе восходящего канала, и мне казалось, что пробой не загорами. Юрий видел потенциал роста до верхней границы восходящего канала и, удерживая многомиллионный портфель, оставался на своем. Ко мне никто не прислушивался, кроме Люсорта. Он свои деньги сделал на шортах и в душе оставался медведем, но мне своего мнения он никогда не выдавал. В тот момент разногласия между учредителем и экспатом усиливались, и последний принял решение уйти. Он предлагал полностью закрыть весь потфель, зафиксировать финансовый результат и уволиться. Юрия удерживать не стали, но портфель оставили. В тот момент возникла неопределенность по поводу того, кто будет теперь вести портфель. По всей видимости, это должен был делать Филипп, а может Люсорт оставил его под своим контролем.
4.Черный лебедь
После увольнения Юрия в составе коллегии остались я, Дмитрий, Филипп, Николай (трейдер из Майами) и Люсорт. Егор на тот момент был в отпуске. Но после возвращения он стал заниматься торговлей исключительно по предоставленным в его ведение счетам, по некоторым словам Люсорта было понятно, что после отпуска Егор не мог приспособиться к рынку и терпел убытки. Вскоре и он ушел из компании.

Управлением портфелем мы не занимались, но знали, что он был сохранен. После выхода новостей о повышении потолка госдолга в США рынок в одночасье взлетел до 200 000 по фьючерсу на индекс РТС. Филипп не скрывал своей радости и, как и многие другие, пребывал в эйфории.

Но, как гласит мудрость, где свет слишком яркий — наступает темнота. Вскоре началось падение, которое длилось порядка 10 недель до достижения «дна». Мои предположения сбылись. С опозданием было принято решение значительно увеличить наш размер счета, по которому мы вели спекулятивную торговлю. Деятельность сконцентрировалась на срочном рынке FORTS. А размер ликвидности позволял торговать только фьючерсами на пару рубль/доллар (Si) и индекс РТС (Ri). Малую часть падения мы поймали. Вспоминаю тот день, когда мы с Дмитрием во 2-м часу ночи вышли из офиса и довольные направились домой. Тогда мы за день сделали 1-й миллион.

Филипп был сильно напуган потерями по портфелю и принял решение уйти. На тот момент он уже обладал хорошими знаниями по анализу рынков, которых нам так недоставало впоследствии. Так в составе коллегии остались я, Дмитрий, Николай и Люсорт.

Николая не устраивало оставаться в составе коллегии, он хотел торговать на отдельном счете и самостоятельно принимать решения. Поэтому он по собственному желанию вышел из состава коллегии. Однако учредитель счет ему не вернул, опасаясь повторения убыточной сделки с фьючерсом на золото. Тогда Николай занялся разработкой собственной стратегии и продемонстрировал ее Люсорту Дюмортелю, но последний раскритиковал стратегию и остался непреклонен. Это решение определило уход Николая из компании.
Потом ходили слухи, что стратегией Николая заинтересовался канадский банк. Встретиться с ним мне так и не довелось больше. Но многие его слова всплывали в моей памяти впоследствии, это были мудрые слова человека, отражавшие его значительный опыт.

Время шло, нас осталось трое: я, Дмитрий и Люсорт Дюмортель. Как это ни странно, среди членов коллегии кроме учредителя не осталось специалистов, все наиболее опытные ее члены по разным причинам ушли. Установилось некоторое равноправие голосов, и я чувствовал, что из нас, новичков, получилась отличная команда, способная приносить прибыль и устранять недостатки каждого ее члена. Мы спаялись в единое целое и работали почти без отдыха. Я уже свыкся с тем графиком, по которому стал работать. Мы приходили на работу к 9 утра, чтобы успеть скорректировать данные с учетом торгов в Азии, а в полночь, после закрытия американской биржи (теперь она закрывается в час ночи) мы подводили итоги дня и расходились по домам.

Тогда перед нами стояла задача отбить убытки по портфелю, который был полностью ликвидирован после отката. Кроме того, это нужно было сделать меньшим объемом средств. Размер потерь по моим представлениям на тот момент был колоссален, поэтому порой приходилось идти на значительный риск. Тем более, что все направления деятельности холдинга финансировались за счет результатов инвестирования.

Тем не менее, торговля продолжалась, прибыль медленно подрастала и уже позволяла компенсировать треть потерь по портфелю. Рынок в тот момент находился в боковике, что позволяло пережидать и закрываться в прибыли. Наступило затишье перед бурей.
5.Тилт
Торговля продолжалась. Наше трио по-прежнему показывало успехи. На практике подтвердилось, что коллегиальное управление вполне имеет право на существование и может приносить успехи. Только оптимальное количество участников такого органа не должно превышать 3-х человек. Более того, эти участники не должны быть отобраны из числа состоявшихся трейдеров, а должны пройти совместное обучение и практику начиная с первых шагов в торговле, т.е. пройти через своеобразный инкубатор для новичков, на выходе которого появлялась отлично слаженная команда.

Режим работы оставлял желать лучшего, 15-ти часовой график делал свое дело. Организм изнашивался, и накапливалась усталость. Между делом появлялись разговоры о том, как после реализации целей все вместе поедем отдыхать на острова.

Положение в компании оставалось напряженным, полученной прибыли не всегда хватало на то, чтобы покрыть расходы по всем направлениям. А аренда офисных помещений в бизнес-центре становилась не по карману. Последствия закрытого в убытках портфеля давали о себе знать. Мы оказались в цейтноте, время работало против нас. И, несмотря на мою убежденность о том, что нельзя быть постоянно в рынке, учредитель требовал, чтобы мы зарабатывали каждый день. Его можно было понять. Каждый месяц производились выводы с наших счетов на покрытие расходов, и если мы к тому моменту не зарабатывали достаточных денег — это уменьшало наши средства в обращении, соответственно увеличивало риски и все больше снижало шансы на успех.

Дополнительных источников финансирования не было. Пришлось идти на крайние меры и осуществлять торговлю миллионными суммами с запредельными рисками. Когда нарушаешь одно правило, незаметно для себя следом появляется целая череда отступлений. Дисциплина и многие неписаные законы, которые вырабатывались естественным путем и безукоризненно соблюдались ранее как само собой разумеющееся, почему-то перестали исполняться. Оправданием на все это была сложившаяся ситуация.

Рынок между тем после отката наверх начал валиться с новой силой. Цена стремительно приближалась к линии поддержи, от которой не раз уже отталкивалась. Объемы подтверждали силу движения. Казалось, на этот раз все будет по-другому, и случится пробой. Перед глазами Люсорта вновь возникли картины кризиса 2008 года, и мы стали обсуждать открытие коротких позиций. С учетом значительных рисков и низкой цены, решили позиции открыть, но только на один день краткосрочно. Позиция стала давать плюс, на графиках рисовался пробой, но размер прибыли с учетом складывающейся ситуации не удовлетворял.

Пробой оказался ложным. А рынок, еще мгновение назад казавшийся беспомощным, обрел огромную силу и выносил цены все выше и выше. Начался ажиотаж покупок. Было достаточно сигналов, чтобы распознать начало тренда. Кроме того, следовало соблюсти установку о краткосрочности позиции и закрыть ее до конца торгового дня. Люсорт при этом постепенно начал подавлять наше мнение. Кроме того, рынок позволил привыкнуть к колебаниям внутри диапазона. И мы надеялись на пятничные распродажи. Люсорту Дюмортелю тем временем потребовалось уехать в Дубаи для переговоров с потенциальными инвесторами. А Дмитрий договорился об отпуске на этот период.

Наступила пятница, Люсорт к тому моменту нас уже покинул, но должен был остаться на связи. Наблюдать за состоянием позиции мы с Дмитрием остались вдвоем. Рынок продолжал рост и, лишь вечером, после последнего выплеска, началось снижение. Люсорт не выходил на связь. А мы с Дмитрием закрыть позиции в тот момент, когда только началось снижение, и сохранялся потенциал его продолжения, не решились. Тем более, что позиция, изначально созданная как краткосрочная, уже переросла в среднесрочную. Мы оказались на рубеже. Дмитрий отработав пятницу, отправился в другой город в отпуск, но также обещал быть на связи и следить за ситуацией. В понедельник я должен был остаться с позицией один на один.

6.Кома
На выходные я уходил со смешанными чувствами. С одной стороны, позиция оставалась отрытой, что не могло не тревожить в складывающейся ситуации, кроме того, я чувствовал колоссальную ответственность, которая свалилась на меня. Но вместе с тем, это был дебют, и я хотел проявить себя с самой лучшей стороны.

Коллегия напоминала центр управления полетами. Мы никогда не совершали сделки своими руками. Сюда стекалась информация из отдела аналитики, обрабатывалась, а на выходе формировались торговые поручения, которые передавались трейдерам-исполнителям. У нас был заведен определенный порядок, в котором распоряжения исполнялись по звонку и дублировались по внутренним электронным средствам связи на тот случай, если трейдер ослышался. Кроме того, электронное сообщение служило для трейдеров основанием-доказательством. И мне предстояло на некоторое время стать если не дирижером, то, по крайней мере, первой скрипкой в данном оркестре.

В понедельник на работу я пришел значительно раньше положенного и провел анализ ситуации. Стало ясно, что будет гэп вверх. Фон был крайне позитивный. С Дмитрием удалось связаться не сразу, он смотрел на происходящее уже в полуотрешенном состоянии и внятных рекомендаций не давал. Гэп на отрытии торгов оказался неожиданно сильным. Я полагал, что основное движение уже произошло и далее рынок если не скорректируется, то по крайней мере сильно не двинется. Закрыть позиции в одиночку я не мог, поэтому решил выйти на связь с Люсортом, согласовать дальнейшие действия и ждать коррекции.

Должен добавить, что в процессе торговли мы использовали разработанную внутри компании систему торговых сигналов, основанную на статистике и анализе краткосрочных корреляций между значимыми инструментами. Однако сигналы этой системы можно было трактовать иногда по-разному. Поэтому в коллегии мы использовали свой анализ. А в отделе аналитики проводился их анализ. В дальнейшем осуществлялась сверка выводов. В этот раз система также однозначных выводов не давала.

Весь отдел аналитики был поставлен на уши, и в ходе очередного выхода Люсорта на связь были проведены переговоры с целью выяснить консолидированное мнение. Также были предприняты попытки организовать конференцсвязь, чтобы услышать мнение каждого члена. Кроме того, Люсорт отдельно связывался с Дмитрием, поэтому мне осталось неизвестным, о чем они говорили. После гэпа рынок в тот день еще вырос, но позиции сохранили.

На другой день рынок начал медленное снижение, перед открытием Америки состоялись очередные переговоры, где я предложил частично сократить позиции и уменьшить риск. Куда пойдет рынок я однозначно сказать не мог. Позиции сохранили. По всей видимости, полумеры для учредителя были неприемлемы. Америка потянула мир вверх. А я становился все больше в роли человека, с которым советуются, но не соглашаются.

На следующий день моей рекомендацией было однозначно закрывать позиции и уходить с рынка. А наши аналитики при очередном общении выдавали что-то вроде: «… рост может продолжиться еще день два, после чего мы ожидаем коррекцию.» Как я уже упоминал, вариант «быть вне рынка» Люсорта Дюмортеля не устраивал. Он мыслил так: если закрывать шорты — значит, открывать лонги. Он спрашивал, стал бы я открывать в сложившейся ситуации длинные позиции? На что я отвечал отрицательно, поскольку не видел точки входа. Позицию продолжали держать.

Дмитрий сказал мне, что тоже был за закрытие позиции, а поскольку ее сохранили, то он фактически самоустранился, он считал, что это был уже не его трейд.

Люсорт оставил окончательные решения за собой, но при этом продолжал с нами советоваться. Я искал варианты выхода из сложившейся ситуации, на хеджирование позиции дополнительных средств не было, предложение развернуться в лонг по одному из счетов также было отвергнуто. Время шло, убытки росли, позицию держали.

Учредитель вернулся, короткий отпуск Дмитрия также подошел к концу. Нас опять стало 3-е, но от былой команды не осталось и следа. Да и что можно было ответить на вопросы по поводу позиции, если ты мысленно ее уже давно закрыл. Правда, в очередной раз, когда мне был задан этот вопрос, я поменял свою точку зрения. Если позиция сохранялась столь длительное время, то теперь, когда цена находилась в области нескольких сопротивлений, шансы на разворот возрастали.

Всю ситуацию и размер убытков я остро воспринимал и находился на грани нервного истощения. Надежды на разворот таяли. Котировки лишь ненадолго останавливались на сопротивлениях, прижимались, а затем следовал пробой. Люсорт тоже как-то отошел от рынка, занимался другими делами и, казалось, перестал следить за ситуацией. Однажды глядя на все это, мои нервы не выдержали, и я закричал что-то вроде: «… когда все это закончится!» В тот день было отдано распоряжение на ликвидацию позиции.
7.Работа над ошибками
В день ликвидации позиции рынок продолжал уверенный рост. На следующий день была незначительная коррекция, а впереди ждали 2 последних выносных широкодиапазонных лонговых дня, после которых рынок развернулся. Но я уже не следил за рынком и, несмотря на то, что были зафиксированы значительные убытки, — чувствовал облегчение.

Как ни странно, коллегиальное управление, которое было призвано нивелировать недостатки индивидуальной торговли, обнаружило неожиданные недостатки коллективного управления.

Первым и главным из них оказалась абсолютная неспособность и неподготовленность отдельных членов коллегии быть готовыми брать на себя ответственность и принимать торговые решения в отсутствие других членов (я имею в виду в первую очередь себя). Трейд был затянут в значительной степени от того, что команда распалась: сначала, как я уже описывал, вынужден был уехать Люсорт, а на следующий день отправился в отпуск и Дмитрий. В этой ситуации, конечно, не хватало оперативности взаимодействия, кроме того, находясь в отдалении, ни Люсорт, ни Дмитрий не имели возможностей проводить адекватный анализ и уделить достаточно времени для оценки ситуации. Наконец, ни у меня, ни у Дмитрия не было достаточного опыта индивидуальной торговли, чтобы считаться успешными трейдерами. Ведь ранее успешная торговля велась командой, не мной, не Дмитрием, не Люсортом, а именно командой. А успешность команды совсем не означает успешность каждого отдельного члена. В этом-то и заключался, на мой взгляд, эффект синергии!

Кроме того, я обнаружил второй недостаток. Коллегия оказалась своего рода ширмой, за которую всегда можно было спрятаться от ответственности. Достаточно было сказать, что решения принимаю не я, а Коллегия! Может быть, поэтому мы с легкостью управляли миллионами.

Все это понимая, в тот момент учредитель, чувствуя также мою индивидуальную несостоятельность, перетянул управление в свою сторону.

Поскольку по факту, деньги терял он, то и подверженность негативным эмоциональным воздействиям сказалась в первую очередь на нем. Мне кажется, что тогда он оказался в особом состоянии тильта, признаки которого также проявились в дальнейшем.

А всему этому предшествовало нарушение торговой дисциплины и в первую очередь несоблюдение условий трейда (торговых установок).

После фиксации убытков началась работа над ошибками. Был выработан новый регламент, согласно которому появлялась возможность воздерживаться от необходимости постоянно быть в рынке и ежедневно открывать позиции. Кроме того, был сформулирован новый свод правил Коллегии с детализацией директив риск-менеджмента и условий открытия (закрытия) позиций. Также, согласно своду правил исключалась возможность отдельного участника перетягивать управление в свою сторону при игнорировании остальных. Иными словами, исключалось доминирование и должно было восстановиться равноправие, при котором решения принимаются простым большинством.

Однако, Люсорт Дюмортель пребывал в состоянии, в котором не мог эффективно принимать решения, поэтому отстранился от торговли, сказав, что больше нам мешать не будет. Этот трейд пагубно повлиял и на нас с Димой. Появился страх, а полученный убыток не давал покоя. Мы решили продолжать торговать на минимальном счете, чтобы оставаться в тонусе до возвращения уверенности.
8.Последняя капля
Мы оказались в еще большем цейтноте, принцип зарабатывать на содержание всех направлений компании никто не отменял, и времени на восстановление не было.

Я пристально следил за рынком и выжидал лучшей возможности заработать. Рынок падал 3 дня подряд, затем настал день коррекции. На другой день, 3 ноября, рынок начал рушиться вновь. Мы оставались вне позиции и наблюдали, как RI уже сделал более 5000 пунктов вниз в течение нескольких часов. Учитывая статистический анализ дневных колебаний, я посчитал, что мы уже у нижней границы дневного рейнджа, в меня вселилась уверенность в том, что сейчас начнется отскок наверх. Я достаточно легко убедил Дмитрия в своей правоте, и мы открыли длинные позиции.

Падение продолжалось, и Дима смотрел на меня с опаской. Однако, я излучал увереность, говоря, что это остаточное инерционное движение, и вот-вот появится откупной объем. Я не только убедил его в сохранении лонга, но и уговорил увеличить позицию, чтобы снизить среднюю цену. В итоге она оказалась немного больше 145 000 пунктов. Я обрел уверенность, настойчивость и теперь был готов отвечать за действия коллегии. К тому же я чувствовал себя виноватым, корил за то, что не проявил настойчивость тогда, кода мы удерживали убыточные позиции. Сейчас я желал во что бы то ни стало реабилитироваться.

В этот момент зашел Люсорт и, узнав, что мы поуши в лонгах, стал спрашивать, почему мы так думаем. Дима молчал, и я пытался всеми силами обосновать свое мнение, тем более, что это был, по-настоящему, мой трейд. Я говорил, наверное, больше часа, пытаясь быть более убедительным, но Люсорт думал по-другому. Он считал, что мы будем валиться! Получив значительный убыток на шортах, видя, что рынок теперь идет вниз, он боялся упустить момент и желал опять зайти в шорт. Теперь я думаю, что это было очередным проявлением тильтового состояния.

Вариационка тем временем показывала, что мы уже потеряли в деньгах отличную иномарку. Но с учетом размера позиции это было вполне допустимо, процентное отклонение от нашей средней цены было в пределах нормы. И я убеждал, что для такой позиции это абсолютно приемлемая просадка. Я также пытался донести, что для того, чтобы выполнить поставленный план по прибыли, мы вынуждены идти не только на такой риск, но и гораздо больший. И это нормально.

Но проблема была в другом. У Люсорта оставался шортовый взгляд на рынок, который на тот момент таким и казался. Поэтому никакие мои доводы не изменили бы его взгляд. Кстати вспомнились слова Юрия: «Я не покупаю чужое мнение и не продаю свое».

И тут уже Дмитрий попал под влияние учредителя и проронил фразу, что как только цена вернется — закроемся. Я машинально кивнул и уже начинал сам терять уверенность в своей правоте, исчерпав все возможные доводы за лонг.

Тем временем рынок начали откупать, но больших объемов не наблюдалось, скорее было видно, что некоторые шортисты фиксируют прибыль. Дмитрий вышел из кабинета, и у мониторов остались мы с Люсортом вдвоем. Он долго смотрел на графики и молчал.

Затем он встал подошел к двери, обернулся ко мне и произнес: «Поигрались и хватит!» Я понял его слова, как указание к закрытию позиций и скорее всего к дальнейшему прекращению проекта в целом. Котировки тем временем уже болтались на нашей цене, и я, отчасти, от того, что теперь сам не был уверен в своей правоте, а отчасти со злости, что мне так и не поверили, поднял трубку и скомандовал о закрытии позиции.

После моего доклада, Люсорт оживился, вернулся к мониторам и скомандовал искать точки входа на шорт. Тем временем в кабинет зашел Дмитрий, узнал, что мы вне рынка, посмотрел на график (котировки к тому времени еще подросли) и констатировал, что теперь закрылись зря.

Точек входа на шорт мы так и не указали, да и как это могло быть, когда у нас с Дмитрием был лонговый взгляд. Рынок еще достаточно времени стоял в нерешительности, а под вечер полетел вверх, сделав больше 10 000 пунктов. Так, опасаясь за потерю иномарки, мы упустили хорошую квартиру в Москве!

Для меня это было последней каплей, и я принял решение больше не торговать в составе коллегии.